Взрослый человек, который хранил частицу своей юнности в укромном месте, пока вода не нашла ее? Или подросток, который выражал свои чувства? Жив ли он?

Представим, что некий человек нарисовал на листке бумаги нечто важное и позитивное для себя. Каждый из нас может мысленно оказаться на его месте. Кто-то нарисует дом, кто-то – людей, кто-то солнце и цветы. Словом, листочек станет не просто листочком, а нечто большим. Человека и листок соединит связь, на его поверхности человек выразил в знаковой форме часть своего внутреннего мира. И на листок человек будет реагировать как на некую весть о своем внутреннем. И ожидания человека относительно этого листка, вероятно, будут связаны с такими смыслами как интерес, ценность, доверие, творчество и пр.

А теперь представим, что этот листок оказался внезапно порван на кусочки некой силой. Что произошло?

Произошло то, что человек никак не ожидал в отношении своего рисунка. В этот момент человек цепенеет и оказывается в состоянии замешательства. Неожиданное разрушительное событие воспринимается как нечто вне-реальное, чего не должно быть. Перед глазами – кусочки рисунка, который еще минуту назад был целым и нес столько позитивного. Но теперь его нет, он разрушен – причем сам акт разрушения по смыслу «не состыкуется» с содержанием рисунка и творческим порывом. Эта «несостыковка» является одним из фактором, которые трудно осознать человеку, и который провоцирует эффект «харизмы травмы».

Разрушающая сила, которая не связана с содержанием рисунка-жизни. Которая погружает в хаос нарощенное и прерывает внутреннюю приемственность человека. После чего человек ощущает одиночество, беспомощность, горечь...

Потеря близких: мужик спасал, но не смог спасти жену... Сын – мать, настолько сильным был поток, который вырывал людей… Кто-то не успел прийти на помощь. Дочь не смогла пробиться к матери – навстречу шел вал из грязи, воды, досок и пр…. Невозможность спасти кричащих детей и стариков... Ребенок видел как на его глазах погиб отец... Кто-то пережил наводнение в доме – и в момент наводнения прощался с близкими, не веря, что останутся живы…

Чем тяжелее катастрофа – тем больше желание забыть себя. Пусть это желание сиюминутно – но некоторые поддаются ему, пытаясь таким способом получить быстрое облегчение и выйти из поля невыносимого. Если я забуду, что я нарисовал этот рисунок, если забуду, что вообще умею рисовать – то мне станет легче обесценить потерю рисунка.

Но отказываясь от себя, обесценивая – они получают страх встречи с собой, где-то там и когда-то. Харизма травмы выражается в попытке ослепленного внезапностью катастрофы человека стереть, уничтожить себя. Отказаться от себя – потерять персональное время, бытие и существовать во вневременном, застывшем ожидании повторения («нас снова смоет», «все равно все погибнем» и пр). Или даже уничтожить себя – в буквальном смысле (суицид).

В результате катастрофы течение событий на определенном участке жизни принимает характер и направленность, которые не зависят от предыдущей истории человека и даже игнорируют ее. Прибавьте сюда масштаб бедствия и последующей суеты. Происходит своего рода обезличивание определенного участка жизненного пути – по которому все же надо пройти. Именно здесь помощь психолога продуктивна. Путь от «все вокруг – катастрофа» - до «катастрофа – вот это и тогда». Выбор: продолжать травму или продолжать себя...

Возможно именно поэтому многие люди, с которыми мы общались, стояли среди руин и рассказывали историю своей жизни, эпизоды – которые они раннее не вспоминали, но которые оказались важными именно сейчас, чтобы поговорить о них с нами. Нахождение себя, восстановление внутренней истории… после чего появлялись силы и желание есть, общаться, жить дальше.

Оцепенение, хаос. Травмирующие запечатления. Чувство вины. Забывание себя для облегчения боли. Существование в ожидании худшего. Культ травмы: негатив безусловен (это всегда так будет), радость условна (вот если бы…, то….). Обезличивание. Страх быть.

Что мы делали?

Мы были рядом. Мы разговаривали с людьми. Помогали выйти из замкнутого круга травмы. Помогали осознать, пережить то, что стучится в сердце. Снижали интенсивность переживаний. Не мешали горевать, но помогали оживать времени и причине быть. Помогали перейти от продолжения травмы – к продолжению себя. Снимали страхи у детей и взрослых: страх повторения, страх дождя…и воды.

Всем тем, кто не остался равнодушным и оказал финансовую помощь. Ирине Павлей, Ольге Громовой, Елене, Людмиле Шепеленко – благодаря Вам оказана необходимая психологическая помощь жителям Крымска.

Это Благодарственное письмо от Крымских коллег – адресовано и Вам!